---

Валентин Саввич Пикуль Ничего, синьор, ничего, синьорита!

Давняя традиция русского флота — быть в Средиземном море. Исстари так уж повелось, чтобы российский андреевский флаг — от Дарданелл до Гибралтара — гордо реял над идеальною синевой. К этому флагу здесь давно все привыкли, и казалось, без русских кораблей чего-то даже не хватает…

Я рассматриваю старинные фотографии. Вот тихая улочка Гарибальди — по ней бежит ослик; над витринами лавок, истомленных полуденным зноем, полощутся белые тенты; молодая итальянка поливает цветы на балконе. Но…, что это? По берегу моря бредут полуобнаженные люди с узелками в руках, а впереди мальчик в рваной рубашке несет надломленное распятье. А вот еще уникальный снимок: из груды битого кирпича высовывается тонкая рука женщины. Уж не эта ли рука еще вчера наклоняла кувшин с водою над цветами?

Итак, читатель, мы с тобою в Сицилии. Был поздний вечер 14 декабря 1908 года. Практическая эскадра Балтфлота (броненосцы «Цесаревич» и «Слава», крейсера «Адмирал Макаров» и «Богатырь» зимовала в теплом и ароматном климате сицилийских прибрежий.

— Райская страна, — сказал контр-адмирал Литвинов, когда ужин в кают-компании закончился и вестовые уже ставили в буфет серебро. — Даже не верится, господа, что в Питере сейчас дворники скребут снег с улиц, а по Невскому, «бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая…».

Под стальными настилами бронированных палуб мягко вздрагивали машины, работающие «на подогрев». Пахло морем, манильской пенькой, крепкой мадерой и апельсинами. Команда уже «отошла ко сну», офицеры, позевывая, разбредались по своим каютам; Литвинов и старший врач Практической эскадры Новиков поднялись на спардек «Цесаревича», оглядывая пустынный рейд порта Аугуста.

— А великий господь бог, — произнес врач, — похоже, вновь запаливает над Сицилией свою старинную лампадку… Владимир Иваныч, вам не кажется, что дымком откуда-то потянуло?

Из отдаления — за городом Катания — желтовато светилась Этна, и дым с паром, выползая из кратера, словно теплое одеяло укрывали лимонные рощицы, виноградники и посевы.

Доктор щелкнул крышкой часов, откровенно зевнув:

— А ведь завтра нам раненько вставать.

— Да. Еще до восхода солнца буду снимать эскадру с якорей. Предстоит отработка учебных стрельб с классом гардемаринов…

— Спокойной вам ночи, Владимир Иваныч.

— Не уверен, милейший док, что она будет спокойной. Честно говоря, мне что-то не нравится поведение Этны. Ночью адмирала разбудил вахтенный офицер:

— Прошу прощения, что обеспокоил. Не могу понять, что стряслось. Вдруг послышался странный гул, и все броненосцы, будто сам сатана ухватил их за кили, развернулись носами в открытое море. Из города донеслись крики; потом…, тишина.

Контр-адмирал сунул ноги в каютные шлепанцы.

— Здесь такое бывает часто. Наверное, итальянцев малость тряхнуло. Пусть горнисты играют; «Вставать. Койки вязать».

Чадя дымом из широко расставленных труб, корабли уходили в смутный рассвет, и там, вдали от городов и людей, где никто не мог помешать им, они обстреливали квадраты пустынного моря, в щепы разбивая воображаемого противника. Практическая эскадра исправно выполнила учебную задачу, и к вечеру бивни форштевней развернулись на обратный курс — к берегам Сицилии.

Этна издалека уже светила им своим дымным факелом. Якоря с грохотом «забрали» грунт в свои раскоряченные лапы.

— От боевых постов отойти. Чехлы закинуть!

— Ужинать, — отозвался Литвинов и, подтянув на руках перчатки, шагнул в провал шахты трапа, уводящего с мостика в низы.

Но к борту «Цесаревича» уже подваливал катер командира порта. Итальянский офицер еще от самой воды закричал:

— Помогите, чем можете… На вас вся надежда! Литвинов перенял из его рук телеграмму местного префекта, в которой сообщалось, что Мессины более не существует, железная дорога от Катании уничтожена, телеграфы молчат.

— Спасите, — умолял командир порта Аугуста… Пять горнистов вскинули к небу звонкие трубы (сигнал: «По местам стоять. С якорей сниматься».

— Крейсеру «Богатырь» остаться на рейде Аугуста, — велел адмирал, — дабы обеспечивать радиосвязь между Сицилией и Калабрией. Господа, — повернулся он к офицерам, — мы должны сделать все, что в наших силах. А что не в наших силах, мы тоже обязаны сделать. Иначе нельзя…

Три корабля России уходили в сторону Мессины, разводя перед собой волны неестественно молочного цвета. Черное небо низко присело над их мачтами. Матросы и гардемарины всю ночь трудились как муравьи, таская по трапам носилки, медикаменты, палатки, саперные принадлежности, ящики с консервами, кипы кальсон и тельняшек; баталеры спешно резали простыни — на бинты, на бинты, на бинты. Заготовили десятки и сотни верст бинтов!

Слева протекала Сицилия, справа вырос берег Калабрии.

Корабли входили в Мессинский пролив, который издревле стерегли два легендарных мыса — Сцилла и Харибда (нынешние Силла и Каридди). Последние обороты винтов рвали белесую, неприятного вида воду… Флаги были приспущены — в знак выражения международной человеческой скорби!

***

Оставшийся в живых мессинец потом рассказывал:

— Перед тем как земля вздрогнула, мы услышали грохот. Я прислонился к стенке, потому что ноги меня не держали… Мебель скакала по комнатам как сумасшедшая. Стекла лопались не как обычно, а как-то особенно звонко. В разбитые окна тут же врывался горячий ветер. Еще ни один дом не рухнул, а над городом уже пронесся всеобщий стон, который Мессина, прежде чем ей умереть, обращала к небу… Больше меня ни о чем не спрашивайте!

Деревья и столбы стали качаться, булыжники вертикально выскакивали из мостовой, как мячики. Мессина спала, когда стены домов вдруг разлетелись, словно осенние листья. Всего несколько секунд — и Мессины не стало, а 160000 человек были тут же погребены в хаосе камней, карнизов, стропил, балок, мебели, утвари, посуды и кроватей… Над городом выросло большое черное облако, из которого наружу выбивало многоголосый вопль погибающих.

Когда трясется земля, природный инстинкт заставляет человека спасаться у моря. Оставшиеся в живых кинулись бежать на великолепные набережные мессинского Палаццато и там взывали у моря:

— Aiuti… aiuti! (Спасите…, на помощь!) Но стихия слепа — вот в чем весь ужас стихии… Колонны дворцов падали замедленно, как в кошмарных снах; стены Палаццато с треском разрушились, осыпая несчастных каменьями. Но с моря уже шла на Мессину гигантская волна, и цунами обрушило на людей многие тонны водяных масс, а пароходы, поднятые над городом, падали днищами на плиты набережных, давя все живое. Титаническая волна вкатилась в улицы, постепенно ослабевая в кривых переулках, среди руин, и схлынула обратно в море, унося в бездну кричащих людей. Эта волна оставила на земле биться и умирать глубоководных животных, один вид которых внушал омерзение (и которые до этого были совсем неизвестны науке). Но их было три, таких волны, и цунами обрушивались с интервалами в пятнадцать минут. От разрыва кораблей загорелись в городе газгольдеры, потом вспыхнули нефтехранилища и горящая нефть побежала по улицам Мессины, с шипением сбегая на воду, продолжала полыхать в гавани… Теперь горело и море!

— Aiuti, — кричали живые, — aiuti…

Они кричали! Но некоторые потеряли дар речи. Известный ученый Чезаре Ламброзо писал: «В момент катастрофы 300 рабочих, готовых войти на фабрику, остались на улице и чудом спаслись, но они так обезумели, что когда директор хотел произвести перекличку, то никто из них не назвал своего имени — они не могли его произнести». А русские корабли приближались…

 

О люди и улицы нежной Мессины,

Приветствуйте каждого русского сына…

Движимыек людям любовью высокой,

Пришли из страны вы — великой, далекой.

 

Практическая эскадра якорей не бросала, ибо грунт под морем ходил ходуном. Броненосцы работали машинами, удерживая себя в дрейфе возле Мессины — еще содрогавшейся в затуханиях катаклизмов земли и моря.

— С богом! — сказал Литвинов, крестясь. — Врачей, фельдшеров и санитаров высаживать с первыми шлюпками, обратно забирайте раненых, детей и женщин… Братцы! — обратился он к матросам. — Всегда помните, что вы — русские…

Итальянская журналистка Матильда Серао писала:

«В истории Мессины были тысячи страниц человеческой доброты и щедрости. Но самую первую, самую вечную и самую нетленную страницу в эту историю вписали они — светловолосые славяне, столь сдержанные на вид и столь отзывчивые на деле…»

Мессина еще с грохотом разрушалась, когда русские моряки вошли в эти грандиозные руины, как в пламя ужасной битвы. Каждый из них сохранил в своей памяти что-то свое, незабываемое. Один помнил человека с оторванной рукой, который бежал куда-то, ничего не видя. Другой запомнил мертвых супругов, убитых в кровати, застрявшей под самой крышей дома. Третий видел, как из окна четвертого этажа, связав простыни в жгут, спускалась при свете пожаров обнаженная девушка, а ее сестра, уже мертвая, зацепилась за карниз балкона и свисала вниз головой над провалом улицы…

Матросы пошли — как в атаку.

— Давай, давай! — кричали они. — Давай, работай… К кораблям уже подваливали шлюпки с первыми ранеными. Матросы не знали итальянского языка, а потому всем мужчинам и всем женщинам говорили только одно:

— Ничего, синьор…, ничего, сеньорита…

Услышав где-либо стон, доносившийся из-под развалин, они разбрасывали камни и балки, чтобы добраться до задавленных, но еще живых людей. Лом или кайла в таких условиях не годились — можно было поранить человека под обломками. Всю основную работу матросы проводили голыми руками. А иногда приходилось разбирать горящие завалы — и опять-таки голыми руками!

Офицеры и гардемарины трудились с матросами наравне…

Вечером Мессина испытала еще один толчок и знаменитая церковь Аннунциатта ди Каталони, краса и гордость Италии, строенная еще на заре человечества, рухнула. Под обломками зданий теперь оказались и многие наши матросы. Шлюпки доставляли на корабли не только спасенных, но и самих спасителей — обгорелых, с переломами рук и ног, с пробитыми черепами; в корабельных лазаретах неустанно визжали пилы — ампутация шла за ампутацией.

На помощь русским пришли корабли английские и французские; прослышав о беде, поворачивали на Мессину пассажирские лайнеры; на полных парах примчались русские кан-лодки «Гиляк» и «Кореец», до этого ходившие возле берегов Кипра. На улицах города застучали выстрелы — все мародеры расстреливались на месте, без суда и следствия. Русская эскадра выставила караулы около префектуры и развалин Аннунциатта ди Каталони; скоро на борт крейсера «Адмирал Макаров» матросы с трудом взвалили несгораемую кассу итальянского банка.

— Двадцать пять миллионов лир, — сказали они, вытирая пот. — Можете пересчитать…, копеечка в копеечку!

Чезаре Ламброзо, как психолог, заметил: «Дети оставались по три дня на подоконниках третьего и четвертого этажа, имея вокруг себя со всех сторон пропасти, а между тем не давали ни холоду, ни головокружению, ни усталости, ни сну себя победить. Более всех сопротивлялись смерти дети!» А самая трудная доля выпала врачам: операционные пункты были устроены посреди улиц, и они сутками выстаивали на ногах, испытывая под собой содрогания почвы, и — оперировали (ночью при свете факелов). Всех раненых матросы сначала относили сюда, клали на землю, утешая, как умели:

— Ничего, синьор…, ничего, синьорита… Итальянцы это слово запомнили:

— Ничако…, ничако…, ничако, марини!

17 декабря на рейд Мессины ворвался на полной скорости итальянский крейсер «Витторио-Эммануэл» под флагом королевской четы, причем Литвинов указал сигнальной вахте:

— Салютации не учинять…, сейчас не до этого! Итальянская королева Елена сразу же прибыла на «Славу»; она получила образование в России, считала себя наполовину русской и просила называть ее просто — Еленой Николаевной.

— Владимир Иваныч, что я могу сделать для вас? Литвинов, сняв фуражку, поцеловал руку королевы:

— Умоляю — марли и медикаментов и, ради бога, позвольте мне отпустить в Неаполь хоть один броненосец: уголь в бункерах на исходе, а машины все время работают винтами, в отсеках навалом лежат раненые. Их надо поскорей переправить в госпитали!

«Слава» ушла в Неаполь, имея на борту 550 раненых детей и женщин (мужчин не брали). Из этого числа некоторые умерли в пути — их погребли в море, учинив салютацию, как положено всем павшим.

— Я слышала от англичан, — сказала Литвинову королева, — средь ваших матросов уже имеются жертвы.

— Да, ваше величество. К великому сожалению. Люди пропали без вести. Очевидно, засыпаны под развалинами. В этой суматохе трудно пересчитать все команды… А жертвы неизбежны.

Газеты Италии писали о русских не иначе, как «наши русские братья…, наши спасители». Один очевидец-итальянец оставил нам сердечную запись: «Славные ребята! Вот уж три дня я наблюдаю за ними, как они разбирают развалины домов, извлекая из них людей, хлопочут возле каждого раненого. Их руки не ведают усталости после 10 — 14 часов чудовищной работы. „Вы здорово устали!“ — сказал я им с помощью переводчика. „Ничего, синьор, — отвечали они. — Это ведь наш дом… Ничего, синьор, ничего“. А ведь многие из них навсегда остались в развалинах итальянского города, погибшие при спасении итальянцев.

Тысячи (тысячи!) итальянцев, раненых и бездомных, обожженных и полураздетых, русские команды спасли и эвакуировали в госпитали Палермо, Неаполя, Сиракуз и Катании… Итальянский поэт Фацио Умберто Марио закончил поэму, посвященную мессинской трагедии, так:

 

О матери в траурной скорбной одежде

И жены, убитые болью и горем,

Не плачьте. И головы выше!

Надежду и радость приносит лазурное море…

Как праздник,

Как день долгожданной весны,

Пришли к нам на помощь России сыны

Вам, русские, слава!

В минуты агоний смертельных и мук

Мы все ощутили тепло ваших рук.

Движимыек людям любовью высокой,

Пришли из страны вы очень далекой.

О люди и улицы нежной Мессины,

Приветствуйте каждого русского сына.

Спасибо, Россия!

Твои корабли

Нам веру и счастье с собой принесли…

 

До конца исполнив свой общечеловеческий долг, русские корабли покинули Мессину… 19 января 1909 года парижская «Фигаро» писала, что Россия живее всех откликнулась на беду итальянцев. «И деревня бедных мужиков, затерявшихся в степях, прислала в Италию 21 рубль. Их нищая деревня не знает ужаса землетрясении, они живут в ином климате, говорят на другом языке, и однако для них достаточно было услышать о далеком народе, жестоко пораженном стихией, ради священных уз, которые создает горе, они предложили Мессине свою помощь». Так было!

Недавно нашу страну посетил сицилиец по имени Марио, который привез всем нам, читатель, поклон от своей старой матери. Журналистам в Москве он сказал:

— России я обязан тем, что живу на свете. Русские матросы спасли мою мать во время мессинского землетрясения.

— Сколько же ей было тогда лет? — спросили Марио.

— О, меня не было еще на свете! А моей маме было всего пять лет… Она жива до сих пор, и я с молоком матери впитал в себя благодарность к России.

Так история иногда смыкается с современностью.

***

Прошло два года, и печать Италии оповестила мессинцев, возрождавших свой прекрасный город: «Граждане, завтра к нам прибывает русский крейсер „Аврора“ для принятия благодарственной медали от жителей Мессины…, да будут вечны наши благодарность и признательность тем, кто показал великолепные образцы человеческой солидарности и братства, первыми придя к нам на помощь!»

В ночь на 16 февраля 1911 года с моря уловили трепетные радиосигналы: «Аврора» приближалась, и Мессина в этот день уже не работала — Мессина только праздновала. В городе и на всех судах в гавани были подняты русские национальные флаги. Празднично одетые, оживленные, с детьми на руках, неся бутылки с пахучим кьянти, мессинцы еще с утра заполнили обширные набережные. Легкая черточка возникла вдалеке, словно по синеве моря мазнули акварельной кисточкой, — это подходила «Аврора», русский крейсер первого ранга, еще не ведавший своей громкой судьбы в истории мира…

Петр Николаевич Лесков, командир «Авроры», обозрел панораму города через хрустальную оптику дальномера:

— А нас встречают, и, кажется, с музыкой. Якорей не бросать. Будем вставать прямо к набережной — на швартовы…

Кажется, что на берегу собралась вся Мессина, ветер еще издалека доносил бурные возгласы экспансивных итальянцев…

— Вива… Руссия…, вива «синьор Ничако»! Оркестры обрушили в котловину гавани два гимна сразу. Прозвучал салют наций. Швартовы поданы. Боже! Что тут началось… Белыми камелиями и розами, алыми гвоздиками и фиалками осыпали серую броню «Авроры». На борту крейсера находились сейчас и те, кто два года назад выкапывал мессинцев из-под толщи развалин; прибыл в Мессину один матрос, потерявший обе ноги при спасении погибавших… Узнав об этом, итальянцы подхватили безногого матроса на руки и, восторженно крича, несли его через весь город, а он ничего не мог говорить от волнения — он качался на плечах мессинцев и…, плакал!

Самый счастливый в Мессине дом — это дом, в котором побывал дорогой гость, русский моряк. Самая счастливая женщина в Мессине — та женщина, которой удалось поцеловать русского моряка. В кубриках «Авроры» безмятежно текло в эти дни розовое игривое кьянти… Всем было хорошо.

Но вот провыли горны, возвещая «большой сбор». Замерла толпа на берегу, когда на борт крейсера ступила делегация Италии во главе с епископом д'Арриго. Перед строем моряков епископ вручил от имени Италии золотую мемориальную медаль с надписью:

«МЕССИНА — МУЖЕСТВЕННЫМ РУССКИМ МОРЯКАМ БАЛТИЙСКОЙ ЭСКАДРЫ».

До сих пор в музее «Авроры» хранится шелковое полотнище, на котором вышиты восторженные слова: «Вам, великодушным сынам благородной земли, героизм которых войдет в историю…»

Это не просто слова — это пророческие слова!

Над крышами новостроек Мессины «Аврора» произвела холостой залп, возвещавший прощание.

Оркестры играли не уставая…

Тысячи людей пели, рыдали, смеялись.

Мессина покрылась морем огней — началось торжественное факельное шествие, и это было незабываемое зрелище.

— Уходить не хочется… Хороший народ и райская страна, — говорили матросы. — Побратались мы с ними славно!

Последний взгляд на Мессину с кормы уходящего крейсера Долго еще виднелись струи огня — люди с факелами в руках все шли и шли; наконец огни погасли в отдалении.

Надвинулась ночь — открывался простор.

Этна, закутанная мраком, была совсем не видна в ночи. «Аврора», зарываясь форштевнем в скользкие воды, уходила в свою судьбу — прямо в истории…

Флаг нашего флота и поныне реет над идеальной синевой древнего Средиземноморья;

---

Одного цветка пост:)

ОРХИДЕЯ ЦИМБИДИУМ

@темы: моё

---

Даже если ты проигрываешь 0:3, ты можешь выиграть 5 :3.

Главное постараться. Посвящается светлой памяти Юрия Урычева и Даниила Собченко.

---

Итак... про политзаключённых.

Мой брат (Сильно старший на 10 лет) женился на даме с детем. Дете было милым, куррявым и звалось Алешей. Папа милого кудрявого Алеши был ... вором. Не просто вором. Он был - вором рецидивистом. ну не мог мужик пройти мимо любой мало-мальски приличной вещи. Он ее крал. Крал нелепо и без подготовки. Крал и садился в тюрьму снова и снова. И в тюрьме он и умер. Дай бог ему упокения. Наверное.
Почему наверное?
Милое кудрявое Алешо выросло. Брат мой зарабатывал хорошо, да и своего родил, но Лешку не обделял. На те ВУЗик, на те денежку на Ворк и Тревел. 
Лешка потусил по пиндосии понял - остаюсь. И не вернулся. И жил там долго, пока что-то не подперло. Он запросил у матери доки, что отец сидел в тюрьме, мать ему прислала.
Результат - Леша просил убежища. Ибо его папа был политзаключенным. Бастовал против власти еще с Ельцинских времен. И Бастовал вот до усрачки. так что умер в тюрьме.
Кучерявый блондин Леша получил в пиндосии убежище как ребенок политзаключенного. А потом и все остальное получил.
Когда мне мама об этом рассказывала - лет наверное 10 назад у меня волосы просто реально дыбом становились.
Мне интересно - та судья, которая слушала дело Лешки прада такая дура?

@темы: я вам кричу

---

Эт я. И он...

фотке 27 лет.
Узнали его?

@темы: я

---

Мужик и куколка мужика

Мужику 17 будет 20го мая. Куколке 12, 5. 

Мужика зовут Даниил. Куколку - Вадим

@темы: я, сыновья, моё, семья, Вадим, Даниил

---

Будет долго. Но я вас прошу, прочтите!

Мне было слегонца за 20, но мои братья - старший и младший были уже женаты. Мало того - у них уже имелись дети. Моя мама, будучи южной женщиной считала - всё, жизнь удалась. Сыновья устроены, а дочка, ну что дочка?
- Ты у меня страшненькая вышла, - говорила мне мама. - Даже алкаш подзаборный не возьмет.
- Ага, - легко соглашалась я.
- Ну ты эта, полки-то протри и смотри, чтобы чистенько. - Затем говорила она.
- Протру чистенько, - кивала я.
Вступление адское? Да не то чтобы. Я прекрасно жила с мамой. Мы ходили голые по квартире, терли друг другу спинки, смотрели вместе сериалы. С умной, хорошо зарабатывающей мамой. Она вязала сама и еще нанимала людей. А я и вязала и сшивала.
А еще мыла квартиру 100 кв метров( которую моя мама заработала на Железобетонном заводе) готовила еду - разблюдовку на три раза и при этом еще и училась в универе.

И как-то привел младший брат своих отпрысков мелких. Это был - ужас ужасный и жуть жуткая. Они потопили мои видеокассеты в унитазе, продырявили мои колонки пальцами. И на все мне было сказано - ну это же дети, куда тебе понять. И мама вторила - твоих-то у тебя не будет! Тебяж замуж никто не возьмет! Люби племянников! Они все что у тебя есть.
И в 25 лет я взбунтовалась. Я уехала. Вот просто не глядя. И доехала я до страны Литва, до города Клайпеда. Нашла работу, познакомилась с парнем. И когда пришло время - сказала парню - тут такое дело - или мы женимся или я все, домой. Виза кончается. Парень сказал - мы женимся.
Забегу перед - мы уже 19 лет женаты у нас два сына. А знакомы мы на тот момент с ним были месяц где-то.
И еще раз вам поясню всю странность моей ситуации. Моя мама, хоть я и взбунтовалась и сбежала, никогда не отсекала меня от финансов. Она видно думала, что я нагуляюсь и вернусь, а я ей звоню и говорю - ма, я тут эта, замуж вышла. У меня и фотка есть. Да - я там говорю, мама, я только что вышла замуж
К чему все это? Да к тому, что я живу в Литве 20 лет. Хорошо живу. Счастливо живу. И тут ... понаехали. Сначала белорусы из этих бастующих. Теперь украинцы. И моя обожаемая красивая Клайпеда превращается в мусорную клоаку. С этими борцами за демократию. Они тут бегают и орут, а я живу тут и не понимаю - для чего? Что от ваших скачков изменится? Хуже станет? Стало. Ну,.. жду, что будет.

@темы: я вам кричу

---

Подмечено.

Не так давно в Германии было сильное наводнение. Трагедия, горе людей, смытые дома и все прочее. Я, как и многие люди вокруг, переживала и желала, чтобы люди спаслись и было меньше страданий.
Но в какой-то момент я увидела вью по телеку. Там немецкая фрау с породистым скуластым лицом красиво выстроенным страданием на камеру вещала:
- О, я даже представить себе не могла, что у нас возможна такая трагедия. Я думала, такое бывает только в странах третьего мира. - Она зябко передернула плечиками кутаясь в миленький пледик.

И вы знаете - как отрезало. Чесслово. Некоторые там до того разожрались, что по их мнению наводнения - это для стран третьего мира. А их Одеры и Майны должны течь ровненько тихо и по расписанию. 
Так что да. Я глубоко презираю всех подобных цеэвропейцев. Жира много - мозгов уже нет совсем.

---

Сказочка от 2008.

Старый медведь помер. Оставшийся хозяином в лесу медвежонок, был еще мал и поэтому многие звери почувствовали вольницу. Хряк, козел и плескавшиеся в речке шпроты, в полный голос перемывали покойному кости не забывая о наследнике. Из соседнего леса задумчиво щурился полосатый тигр- в отличие от остальных он хорошо помнил старую заварушку со стаей волков, в которой ему повезло оказаться с медведем на одной стороне и посмотреть косолапого в деле. И он понимал, что не просто так, теперешний волк старается не портить с медведем отношения. С другой стороны медвежонок еще маловат, а лес у него велик, ой велик. Поэтому козлу, хряку и шпротам он на всякий случай дружелюбно пообещал свое покровительство, в обмен на травлю медвежонка- нехай сидит в берлоге и не высовывается. Те, поняв это по своему обнаглели в конец и подняли в лесу такой визг, о задавленных и сьеденных медведем собратьях и порченной малине, что уши закладывало иногда даже у тигра. Плюс не особо успешная возня медвежонка с горным шакалом, в которой тот победил еле еле и то по очкам, добавляло крикунам храбрости. И если хряк, по причине природной лени повизгивал только за компанию, а шпроты булькали меж собой и из под воды их особо слышно не было, то козел, в силу горячего темперамента, возбужденно тряс рогами и во всеуслышание грозился медведя забодать. Гром грянул неожиданно- если раньше козел просто бродил вокруг берлоги и воинственно блеял, на что медвежонок только недовольно ворчал, то теперь он решил привести к порядку живущего возле берлоги бурундука, который давно мозолил ему глаза. Бурундук вроде как, по старой памяти, дружил с медвежонком, но того давно не было видно, тем более, что тигр одобрительно подмигивал из соседнего леса... Но, на этот раз все пошло не по плану- неожиданно для всех из берлоги высунулась лапа и двинула козлу так, что он, громко блея, пролетел через весь лес. Потом из берлоги вылез медвежонок, за это время вымахавший почти с папашу, и пошел искать, куда улетел козел. И, судя по выражению морды, совсем не за тем, что бы извиниться. Всем резко поплохело: козел метался по лесу со скрученными в косичку рогами и требовал, что бы лесное сообщество спасло его от агрессивного медведя. Разбуженный хряк озабоченно повизгивал, не столько из солидарности, сколько от нехорошего ощущения, что следующим на очереди может быть он. Шпроты заметались, из за чего речка практически кипела- старый медведь любил порыбачить и если молодой пошел в папашу... Тигр, которому в основном, адресовались козлиные жалобы, сидел в филосовских раздумьях: с одной стороны хоть и козел, но союзник, с другой- когти у медведя длинные и зубы огого, хоть и меньше чем у папаши. Вон волк, опосля медвежьих когтей, совсем зарекся на чужие поляны зариться, хотя дело казалось выигрышное и поначалу удалось медведя ажно до берлоги загнать. Сам волк, хоть и не показывал виду, но все же про себя ухмылялся. Он, в отличие от остальных, отношения с медведем держал хоть и не дружеские, но ровные, в чужой огород не лазил и получить промеж ушей не рисковал. Еще не рисковал огрести петух- в силу того, что просто не мого поклевать много из-за размеров. Поэтому сейчас он носился над взбудораженным лесом и пытался мирить всех подряд. Правда получалась это неважно- козел был слишком напуган, а медведю так все осточертело, что он гонял козла не отвлекаясь на петушиные вопли откуда-то сверху. За ними на почтительном расстоянии бегал хряк и возбужденно повизгивал- ему давно намекали, что молодой медведь может попросить назад ту дубовую рощу на берегу, которую старый дал ему попользоваться просто потому, что желудей не ел. Но в той же роще находилось любимое медвежье место для рыбалки, с котого хряк медвежонка выживал чисто из вредности. Теперь ему могли припомнить старые грешки и рощу отобрать совсем. И, судя по ситуации с козлом, на тигра надежды было мало. Шпроты просто паниковали: с одной стороны, в речке они были большинством, с другой стороны, речка разделяла два леса и вслучае чего, вся движуха шла по их головам, в не зависимости от их желания. Причем даже самые невменяемые шпроты понимали, что для любого берегового жителя они просто легкая закуска, а кто будет прислушиваться к мнению закуски. Те временем енот, которому козел тоже попортил немало крови, из солидарности с бурундуком, да и пользуясь, чесно говоря удобным моментом, лихо затер козлиные метки на ведушей к его логову тропе. С одной стороны это оправдывалось скотским поведением козла, с другой- даже ежу было понятно, что козлу сейчас ну очень сильно не до него. Тем более он тоже дружил с молодым медведем и тот его поведение молчаливо одобрял, что изрядно добавляло еноту смелости: тигр он далеко, а медведь- под боком, и в случае чего, ему только, как вот сейчас, лапу протянуть. В кустах тихо радовался заяц- несмотря на недовольное повизгивание других зверей и предложение тигра нагадить медведю на порог он продалжал держать нейтралитет и, как показал пример козла, не зря. Теперь он мог спокойно пожевывать травку- перспектива разборок с разьяренным медведем, в отличии от всяких козлов и хряков, ему не светила. И это было, черт возьми, прекрасно.

@темы: не моё

---

Старший.

Даня. Вот такой он вот есть. И такой он был. Мы с мужем внешне весьма средненькие, а тут вот получился мальчик, который просто выжал из нас лучшее. В результате у меня старший, которому скоро будет 17 (20го мая) - высокий голубоглазый стройный блондин. Сильный - боец муай-тай. И вроде - должен же быть каким-нить оторовой? Не фига - добрый мальчик. Легко нахожу с ним язык. Должен же быть такой разбиватель сердец? А вот нет. У него было две девушки за все время. Он вообще не хочет никаких разовых связей - хочет постояннку. С последней девушкой он даже расставался на пару месяцев, но вот уже помирился и все у них вроде как прекрасно. Нет, он не наивный. Он иной раз любит звездить - блин, мам, охренеть я красивый, ну правда? Ага, говорю, правда... А чего мне врать? Красивый. Мне просто интересно, как он своей внешностью постарается распорядиться. 

@темы: я, сыновья, семья, Даниил

---

НЕ БЫЛО БЫ СЧАСТЬЯ

— Всё! Салат заправила! Фрукты помыла! Любаша, заканчивай наряжаться, иди к столу. Пора начинать!
Лена отнесла салатницу в зал и поставила на стол. Придирчиво поправила мишуру на ёлке, включила гирлянду и довольно улыбнулась, предвкушая праздник.
Да, в этом году всё было скромнее, чем обычно. Небольшая жареная курочка, оливье, картошечка и медовик.
Родители не придут, их пригласили отмечать Новый год старинные приятели за городом. Они, понятно, звали её и внучку с собой, но Лена наотрез отказалась. Лучше они с дочкой посидят вдвоём, по-семейному. Тем более, что Лена терпеть не могла наедаться на ночь. Сейчас вот самое время — шесть вечера, пора ужинать. Потом можно спокойно всё прибрать, а на стол поставить напитки и фрукты. Ради праздника Лена купила всякие вредные, но вкусные шипучки на радость дочке. И себе на радость, что уж тут душой кривить. А ещё она собиралась смотреть «Голубой огонёк» пока хватит сил. Именно такой Новый год  казался Лене идеальным, с тех пор как в её жизни появилась Любаша. Сейчас по Первому начался какой-то концерт, так что вечер, наполненный музыкой, был впереди!

— Мама, смотри, какая красота! — Любаша забежала в зал и покружилась, весело смеясь. — Я настоящая принцесса!

Лена смотрела на дочку и едва сдерживала слёзы умиления. Любаша действительно была похожа на сказочную принцессу: светленькая, кудрявая, с крошечной серебристой диадемой в волосах и в пышном нежно-розовом платье с блёстками. Любаша давно хотела себе платье как у «всамделишной принцессы». Лена решила порадовать дочку: нашла удачную выкройку и подходящую ткань. А всё остальное не составляло труда. Швеёй Лена была профессиональной, и сейчас ей оставалось только наслаждаться таким искренним и ярким счастьем дочки. А ещё каждый день благодарить Бога, что она сумела сделать правильный выбор тогда, почти восемь лет назад. Не послушала ни осторожных намёков мамы с отцом, ни презрительных шепотков знакомых за спиной. Она слушала только своё сердце и радовалась, что смогла со всем справиться.

«Господи, — мысленно обратилась к небесам Лена, — спасибо Тебе, что дал мне сил, что помог сохранить моё чудо, выдержать всё, спасибо! Я не представляю, как бы жила без моей красавицы сейчас!»

—  Не просто принцесса, а самостоятельная принцесса! Молодец, — похвалила Лена дочку, — правильно диадему закрепила!

— Ой, мама, — отмахнулась Любаша, — что там закреплять. В волосы втыкнула, и всё! Сфоткай меня, пожалуйста!
Лена с удовольствием принялась снимать дочку, тихо радуясь, что обзавелась цифровым фотоаппаратом. Можно фотографировать от души, а не экономить плёнку.  Любаша попозировала и на фоне ёлки, и рядом со столом, и с ещё упакованным тортиком в обнимку. Однако, пока Лена снимала, взгляд зацепился за …

— Да чтоб её! — в сердцах воскликнула Лена. — Звезда кривая!

— Почему кривая? — удивилась Любаша. — Мама, ты же всегда говорила, что звезда тебе очень нравится!

Звезда действительно очень нравилась Лене, да и Любаше тоже, а ещё она нравилась Лениным маме, папе и даже бабушке с дедушкой. Эту звезду дедушка купил в далёком 1964 году, и, несмотря на свой почтенный возраст, она исправно светила каждый Новый год, радуя своей надёжностью и долговечностью. Последние лет десять все гадали, сколько же осталось старушке, а звезда удивляла, да. Вот, дожила до встречи нового, 2004 года.

— Да я не об этом, котёнок. — Лена ласково взъерошила белокурую головку дочки. — Макушка наклонилась, и звезда криво встала. Некрасиво же, надо, чтобы всё было ровненько!

— Ну, хочешь, я поправлю! — Любаша пододвинула к ёлке стул.

—  Ну куда ты собралась? — рассмеялась Лена. — Ты до неё даже на стуле не дотянешься. Садись, курочку вон покушай, пока горячая, я сама поправлю!

Лена забралась на стул, прикидывая, как бы ловчее дотянуться до макушки, но тут раздался громкий треск, и будто в замедленной съёмке  полетела куда-то в темноту под отчаянный крик:
— Мамочка!

***

Эльдар был раздражён.  Клиент, чтоб его разорвало, с самого начала настаивал, что машина нужна именно сегодня. И, когда он, 31 декабря, всеми правдами и неправдами умудрился пригнать вожделенный джип с полным фаршем к его подъезду, оказалось, что у того пару часов назад изменились планы и он срочно уехал. А вот предупредить Эльдара не счёл нужным, да ещё удивился, когда у него спросили почему.

— Шайтан с ним, — ругнулся Эльдар, со злостью захлопывая ни в чём не повинный телефон. — С меня хватит. Последний заказ, достало всё!

Водителем Эльдар был опытным и знал, что в таком состоянии ехать ему нельзя. Решил перекурить, успокоиться и потом уж добраться до мотеля. Он выбрался из машины, немного размял шею и с наслаждением затянулся.
Уже шесть лет он занимался перегонкой автомобилей. Непростой бизнес, но доход приносил хороший, если всё делать по уму.

Однако последнее время Эльдар чувствовал постоянную и всепоглощающую усталость. Вроде спал, вроде ел, но жизнь словно потеряла яркость и смысл. Даже сейчас, когда всё вокруг переливалось разноцветными огнями, а в воздухе витал дух волшебства, Эльдару казалось, что это не для него, он здесь лишний. И грызло ощущение, что он упускает что-то важное.

— Хоть бы знак какой получить, — горько усмехнулся он. — Новый год же, где тут у нас чудеса раздают?

— Дядя, дядя… — раздался вдруг тоненький детский всхлип, — Мама упала!
Из темноты показалась крошечная заплаканная девочка, одетая явно не по погоде — только в нарядное платье с блёстками.
— Что случилось, балам [1]? — Эльдар моментально избавился от сигареты, неловко закинув окурок за спину. Он воспитывался в семье, где при детях курить было не принято, тем более при таких вот малышках. Затем автоматически стянул с себя куртку и накинул девочке на плечи.

— Мама упала! — ещё раз всхлипнула она, вцепившись в него маленькими ручками. — Помогите ей встать!
Эльдар ничего не понял, но покорно проследовал за девочкой в подъезд, на ходу придерживая куртку на маленьких плечиках.

Они спешно поднялись на второй этаж, и малышка подтолкнула его к распахнутой двери:

— Мама там! В зале!
Эльдар бросился в квартиру, на ходу определив, что зал — это там, где светится наряженная ёлка.
На полу, у ёлки, среди обломков стула, раскинув руки лежала светловолосая девушка.

— Помогите маме! — тоненький голосок резанул по нервам, срываясь на всхлип.

Эльдар мгновенно среагировал: за годы, проведённые в долгих дорогах, он освоил правила оказания первой помощи. Он прощупал пульс:
— Жива, Аллаха щукур [2]!

Он аккуратно проверил рот, нос. Опасности задохнуться не было.  Дыхательные пути чистые. Затем осторожно повернул голову девушки на бок, достал телефон и набрал скорую.

— Балам, какой у вас номер квартиры?
— Квартира шесть, — шепнула девочка. — Скажите, а когда мама встанет?
— Скоро встанет, не переживай, мама чуть-чуть ударилась, и ей надо поспать, но скоро всё будет хорошо! — постарался успокоить малышку Эльдар, когда сообщил то, что нужно,  диспетчеру.
— А меня Любаша зовут, — вдруг сказала девочка, присаживаясь рядом и возвращая ему куртку. — Почему вы меня называете балам?

— Очень приятно, а я Эльдар. — Он надел куртку и слегка кивнул головой. — Ну, я же не знал, как тебя зовут. А звал я тебя балам, потому что это означает «малышка».
— А-а-а, — протянула девочка, — это другой язык, да?
— Другой, — подтвердил Эльдар, — азербайджанский. Мой родной язык. У нас так называют крошечных девочек. Я так сестрёнку свою называю.

Девушка на полу вдруг резко вздохнула и застонала:
— Что, Любаша, что… тут… Вы кто?!

— Мамочка, ты проснулась! — обрадовалась девочка. — Это Эльдар, он помог тебя разбудить!
Девушка попыталась подняться, но Эльдар мягко запротестовал:
— Вам нельзя подниматься! Вы упали со стула — вон, видите, ножка сломалась, вы были без сознания!

— Кто вы?! — возмутилась девушка, не обращая внимания на его слова. — Что вы делаете у меня дома? — Она вскочила на ноги, охнула, но устояла, прижав к себе дочку.

— Мамочка, я его нашла! Ты упала и не вставала! — взахлёб затараторила Любаша, обхватив маму маленькими ручками. — Тётя Марина не открывала, тётя Оксана тоже. Я пошла на улицу посмотреть…
— Я вызвал скорую, — ответил Эльдар на пристальный взгляд серо-стальных глаз. — Не ругайте дочь, она очень испугалась.

— Я и не собиралась. — Девушка грозно сверкнула на него глазами, а затем улыбнулась дочери: — Не бойся, со мной всё хорошо!

В этот момент она поморщилась, а рука потянулась к голове.

— У вас наверняка сотрясение, — начал было Эльдар, но был прерван.

— Эй, хозяева, скорую вызывали?

В комнату бесцеремонно зашли двое субтильных мужчин в униформе.

— Кто здесь упал? — спросил один из них, очкарик с хмурым лицом.

— Мама упала! — ответила Любаша.

Очкарик вопросительно посмотрел на Эльдара, он кивнул.

Девушка между тем попыталась сделать шаг, но её повело, и она оказалась прямо у Эльдара в объятиях.

— Ясно всё, — буркнул очкарик, заметив разломанный стул. — На диван жену положите и отодвиньте стол, мне надо осмотреть!

Возражать времени не было, да и желания тоже. Эльдар быстро выполнил все указания и отошёл к окошку, чтобы не мешать людям работать.

Девочка направилась к нему и что-то тихо спросила. Эльдар присел на корточки:

— Что, балам, ой, прости, Любаша?

— А что они делают? — шепнула она на ухо.

— Они хотят узнать, как надо лечить маму. Не переживай, они врачи и всё умеют!

— Маму надо везти в больницу, — заключил хмурый доктор, его коллега кивнул и прошёл к выходу. — Вы одевайтесь, пусть муж поможет.

— Я не... — попытался пояснить Эльдар, но его перебила девушка.

— Он мне не муж!

— Хм. — Медик раздражённо передёрнул плечами. — Да мне всё равно, кто он вам. Надо одеться, на улице холодно. Вам сейчас совсем некстати простывать.
— Он просто случайный человек! — немного истерично воскликнула девушка.

— Это так, — развёл руками Эльдар. — Меня девочка привела.

— Любаша, одевайся, — строго велела девушка дочери. — А вы... — Она перевела на него взгляд, сначала насупилась, но потом виновато как-то улыбнулась. — Спасибо вам, что помогли. Дальше мы сами. Всего хорошего!

— Нет! — вдруг топнула ножкой малышка и поджала губки. — Я нашла его, и он тебе помог! Хочу, чтобы он поехал с нами!

— А что, девочку оставить никак нельзя? — ещё больше нахмурился хмурый очкарик. — Мы в больницу едем, вам придётся сдавать анализы.
— Мне не с кем её оставить, — отрезала девушка, поднимаясь с дивана. — Она не будет мешать.

— Не буду. — Любаша кивнула. — Но пусть Эльдар с нами поедет!

— Любаша, — возмущённо прикрикнула девушка, —  я что тебе сказала? Иди одевайся!

— В скорую мы посторонних не берём, — меланхолично предупредил второй медик, — только родственников.

Девушка подозвала дочь и попыталась ей что-то объяснить, но девочка лишь отчаянно крутила головой и под конец расплакалась.

— Конечно, я поеду, — сдался Эльдар. — Не переживай, я на машине поеду за вами.

— А можно я тоже поеду в машине? — моментально перестала плакать девочка, уставившись на него широко распахнутыми глазами.

— Нет! — резко выпалила девушка и тут же снова охнула, обхватив руками голову.

— Этот цирк когда-нибудь закончится? — неожиданно мощно для его комплекции взревел хмурый очкарик. — Немедленно одевайтесь!

Эльдар, чувствуя себя без вины виноватым, попятился к двери:

— Я в машине подожду! — сообщил он девочке и поспешил покинуть квартиру.

— Ну, и на что я только что подписался? — пробурчал он себе под нос, усаживаясь в машину. — Купился на девчачьи слёзы, слабак…

Эльдар подумал, что ничего страшного не случится, если он просто заведёт машину и уедет. Но тут в памяти возникла заплаканная мордашка Любаши. А затем — встревоженное лицо её мамы. Особенно ему запомнились глаза. Красивые глаза. И сама мама была очень красивой. Невысокой, хрупкой, с копной светлых волос. Эльдар покачал головой, признавая очевидное: нет, просто взять и уехать он уже не сможет!
***
— А ещё мама говорит, что на Новый год надо обязательно загадывать желание!

Любаша болтала ногами, ёрзая на неудобном стуле в большом неуютном помещении, и говорила без умолку. Они уже долго ждали, и Любаша старательно рассказывала Эльдару всё, что приходило в голову. Особенно она старалась рассказать ему про маму. Как она вкусно готовит, какие красивые платья у неё получаются и что маму многие тёти называют волшебницей!

— А что ты загадала, расскажешь? — с улыбкой спросил Эльдар.

— Да. — Любаша перешла на шёпот. — Я попросила Деда Мороза, чтобы у меня появился папа, а у мамы муж.

Её новый знакомый задумчиво кивнул, а Любаша ещё раз убедилась: Эльдар им с мамой подходит. Добрый, красивый и на машине. Просто идеальный папа. Она не ошиблась, когда решила его позвать. Ведь во дворе были и другие люди, но ей с первого взгляда приглянулся именно этот высокий дядя, похожий на Аладдина из мультика. А уж мама ему обязательно понравится. Зря, что ли, Любаша старается и рассказывает, какая она хорошая?

— А как зовут твою маму? Ты столько про неё рассказала, а имя — не говоришь!

— Леночка! — охотно ответила Любаша. — Ну, точнее, её зовут Елена Петровна, но деда и бабуля называют её Леночкой.

— А что, у вас совсем нет папы?

— Нет! Представляете? Мама сказала, что иногда так бывает, но я не верю, если честно. Я думаю, что он есть где-то. И его надо просто найти. А вы что загадали?

— Смотри, а вот и мама!
— Мама! — Любаша обрадовалась, вскочила и вприпрыжку побежала навстречу. — Всё получилось? Тебя вылечили?

— Да. — Мама погладила её по голове. — Со мной всё в полном порядке! Мы ещё успеем домой, чтобы отметить Новый год.

— Большое вам спасибо! — обратилась она  к Эльдару. — Вы очень нам сегодня помогли! Можно сказать, стали для нас Дедом Морозом! Я даже и не знаю, как смогу вас отблагодарить.

— Мама, ты чего? — возразила Любаша. — Дед Мороз — старый! А Эльдар нет! Посмотри, волосы чёрные-чёрные! И нет бороды!

Мама вздохнула и как-то странно покраснела, а Эльдар, рассмеявшись, предложил:
— Давайте, домой вас подвезу? Дорогу-то я знаю.

— Если честно, я надеялась, что вы предложите, — ещё больше покраснела мама. — Я пробовала дозвониться в такси, но всё занято. Время такое.

— Мамуля, а можно Эльдар у нас Новый год отметит? — тихонько попросила Любаша, когда они удобно уселись на заднее сидение большой красивой машины.

— Котёнок, ну нельзя так! — шикнула мама. — У человека же свои планы, мы и так отняли много времени! Может быть, его весь день ждут! Нам надо поблагодарить Эльдара, а не решать за него!
— Никаких планов у меня нет, и меня никто нигде не ждёт. — Эльдар обернулся и подмигнул Любаше. — И я очень хочу, чтобы вы, Лена, позвали меня на Новый год.
***
— Уснула. — Лена, вернулась к столу, где их неожиданный ангел-хранитель с наслаждением доедал третий кусочек торта, запивая чаем. — Даже Нового года не дождалась.

— Ну, это не удивительно, — понимающе кивнул Эльдар. — Слишком много впечатлений для такой крошки.

— Завтра дуться будет, — покачала головой Лена. — Она очень хотела встретить этот Новый год. Говорила, что у неё есть важное желание.

Эльдар вдруг широко улыбнулся и так посмотрел, что она почувствовала, как по щекам разливается жар, а сердце сделало головокружительный кульбит.

Эльдар был молод, высок и очень хорош собой. И говорил чисто, совсем без акцента. Это она отметила сразу, но так, между делом. Гораздо больше Лену тогда беспокоило, что в её квартире находится чужой человек, да тем более…

— Простите меня, что я вас гнала, — взяв в себя в руки, покаялась Лена. — Я одна, у меня дочка маленькая, а тут…

— ...Лицо кавказской национальности, — с кривой улыбкой продолжил Эльдар. — Что уж тут: одни наворотили — всем разгребать!

— А вы чем занимаетесь? — немного смущённо полюбопытствовала Лена. 

— Не беспокойтесь, я не бандит! — раздался весёлый ответ.

— Ох, — поддержала его шутливый тон Лена, — как будто бандит прям возьмёт и признается, кто он такой!

— А вы как думаете, чем я занимаюсь? — Эльдар пытливо посмотрел прямо в глаза.

— Я вас слишком мало знаю, чтобы хоть что-то предполагать, — развела руками Лена, — но кое в чём я уверена — у вас хорошее воспитание и образование.

Этот вывод Лена сделала в больнице. Когда они прибыли, Любаша выпрыгнула из скорой и побежала к Эльдару, который выбирался из большой чёрной машины. Вцепилась в него мёртвой хваткой и отпускать категорически отказывалась. Делать было нечего, пришлось смириться с его присутствием. Лена усадила дочь в приёмном покое, строго-настрого запретила ей выходить, предупредила охрану и пошла, скрепя сердце, за недовольными медиками сдавать анализы.

Пару раз ей удавалось заглянуть в приёмник и, подмечая, как Эльдар заботливо угощает дочку какао из автомата или внимательно выслушивает её нехитрые детские рассуждения, постепенно понимала — тревога сходит на нет. Им повезло, Эльдар оказался хорошим человеком. А когда он заметил её, то подбадривающе улыбнулся, дескать, всё в порядке, не волнуйтесь. Ну не может так себя вести какой-нибудь маргинал с тёмным прошлым. Не может, и всё! Она была убеждена, что материнское сердце подсказало бы об угрозе.

— С воспитанием вы угадали. Мои родители — прекрасные люди, я вырос в любящей семье. А вот высшего образования у меня нет, тешку закончил. Электромехалку дома в Калининграде. Сейчас машины гоняю, — поведал мужчина, глядя на неё с легкой смешинкой в глазах.

— Так вы эту машину к нашему дому пригнали?

— Именно! Но заказчик меня просто огорошил: сначала торопил, за каждую секунду отчёта требовал, а когда я приехал, оказалось, что он улетел в Египет. Я разозлился, если быть откровенным.
— О! Это вы, наверное, Оксане с Сергеем машину доставили. Не злитесь, они поругались на днях сильно, чуть ли не до развода дошло! Оксанка мне тут такое болото развела, еле успокоила. А Серёга её очень любит на самом деле. Вот, решил увезти жену в тёплые края, чтобы стереть из памяти дурацкую ссору! Ох, что это я! Уже скоро полночь. Пора открывать шампанское!

— Я открою. — Эльдар взял бутылку — Надеюсь, получится, давно не практиковался.

Вопреки своим же словам, бутылку он открыл быстро и бесшумно. А Лена почему-то как заворожённая всё это время следила за крепкими и ловкими пальцами.

— Вам сколько налить?

— Мне совсем капельку, — словно очнувшись от непонятного волшебства, ответила она, — я же под расписку ушла: там велели лежать, есть шоколад и спиртного не пить. Так что только губы помочу и всё.

— Мне тем более. — Эльдар капнул в фужеры по глоточку. — Я за рулём, да и не пью совсем. Это у нас ещё как-то можно отмазаться. В Германии только за подозрение могут штраф вкатить, а заодно машину конфисковать.

— А вы уже придумали желание? — снова почувствовав, как по щекам разливается румянец, спросила Лена.

— Ваша дочка подала мне отличную идею. — Эльдар опять широко улыбнулся, вызывая уже знакомый кульбит в груди.

— С Новым годом!

— С Новым годом!

Звон хрустальных бокалов слился с боем курантов, а вкус шампанского в этом году вдруг показался Лене особенно сладким и сказочным. Она уже давно не верила в чудеса. Убедила себя, что у неё уже есть всё и больше ничего не надо. Но сейчас, закрыв глаза, она очень сильно захотела, чтобы произошло чудо и в её жизни появилась ещё одна важная часть. Любовь. Та самая любовь, о которой мечтает каждая женщина.

А когда она открыла глаза, то растворилась в искристом карем взгляде. Растворилась и поверила, что чудо совсем скоро случится!

***

— Смотри! — Любаша забежала к нему в кабинет и закружилась, раскинув ручки. — Знаешь, кто я?

Эльдар напустил на себя глубоко задумчивый вид и предположил:
— Сен мелексен?

Лена постаралась и сшила на этот Новый год дочери просто необыкновенно красивый золотисто-белый наряд. А диадему он сам купил Любаше в Майнце. Настоящую, с кристаллами Сваровски.

— Не-а! — звонко отозвалась Любаша. — Я не ангел!

— Чичеимсен?

— Опять не угадал, — расхохоталась девочка. — Я не цветочек!

— Сдаюсь. — Эльдар вскинул руки вверх. — Ты так прекрасна, что я не нахожу слов!

— Я фея! — Любаша взмахнула тоненькой золотой палочкой. — Я сегодня буду творить чудеса!

— Гёзель перим [3].^. — Эльдар подошёл к ней и подхватил на руки. — Ты уже решила, что загадаешь на Новый год?

— Решила, да-а-авно уже, — хитро улыбнулась малышка, — но в этот раз я тебе не скажу, не обижайся!

— Это ещё почему? — Эльдар усадил Любашу в кресло рядом с камином, а сам устроился напротив.

— Я уже маме рассказала, — ещё хитрее улыбнулась девочка. — А она просила тебе не говорить.

— Вот значит как. — В этот раз Эльдар задумался по-настоящему.
Лена определённо готовила ему сюрприз. Трудно было не догадаться, подмечая, как она шепчется с дочкой, когда думает, что он их не видит. Он ласково погладил Любашу по кудрявой головке и отправился на поиски жены, прикидывая, как бы её разговорить поделикатнее. Потому что некоторые подозрения, точнее надежды, у него имелись, и он очень хотел, чтобы они оказались не напрасны.

Жена нашлась в гостиной. Она стояла у ёлки и придирчиво разглядывала макушку, увенчанную звездой.

— Джаным [4], только не говори мне, что звезда кривая! — не на шутку перепугался Эльдар.  — Точнее, скажи, если криво, но не вздумай туда лезть, я всё поправлю сам!
Лена подошла к мужу и нежно к нему прижалась:

— Никуда не надо лезть и ничего не надо поправлять! — Она взглянула ему прямо в глаза. — Всё идеально. Абсолютно всё. И наш новый дом, и наша ёлка.  И звезда установлена ровно как никогда!
— Значит, всё хорошо? — почему-то немного встревожился Эльдар.

— Настолько хорошо, что, пожалуй, пришла пора привнести немного хаоса в эту идиллию, — таинственным шепотом сообщила Лена.
— Хаоса? Как, то есть зачем? — Эльдар с недоумением уставился на жену.

Лена широко улыбнулась:
— Как? Да очень просто: бессонными ночами, криками, коликами, первыми зубами и шишками. Ну, это я так, тезисно выражаюсь. На самом деле, всё будет не так быстро. И, скорее всего, гораздо сложнее. А вот зачем, пока не знаю. Просто знаю, что надо!

Эльдар почувствовал, как волна чистого и ни с чем не сравнимого счастья накрывает его с головы до ног, он схватил жену на руки и закружил, потом испугался своего порыва, встал как вкопанный, аккуратно усадил её на диван и присел у ног.

— У нас будет малыш? Я всё верно понял?

— Будет, и очень скоро, — подтвердила Лена. — Я сегодня была у врача, срок 12 недель. Так что готовься, в июле ты станешь отцом.
— Снова стану, — поправил жену Эльдар. — Любаша тоже моя дочь, и это не обсуждается.

— Конечно, твоя, — рассмеялась Лена. — Она мне сказала, что нашла своего папу Эльдара. И ещё посетовала, что долго тянула. Надо было, дескать, давно уже его идти искать.

— Мама! — раздался голосок дочери. — Вы там что, целуетесь?

— Нет, Любаша, не целуемся, — со смешком отозвалась Лена. — Заходи, не стесняйся.

— Да я не против. — Любаша бочком зашла в гостиную. — Целуйтесь на здоровье! Просто за вас волнуюсь. Представляете, вы целуетесь, а тут я! Вы же можете напугаться и подавиться или покусать друг друга!

Эльдар прыснул в ладонь, а потом они с Леной переглянулись и рассмеялись до слёз. Любаша было взглянула на них грозно, сдвинув бровки и поджав губки, но потом тоже звонко расхохоталась.

— Ну что, пора к столу? — предложила Лена, поднимаясь с дивана. — Любаша, поищи по телику какой-нибудь концерт.

— Ма, а можно я чуть-чуть мультики посмотрю…

Любаша принялась щёлкать пультом, выбирая канал, Лена засуетилась около стола, поправляя салфетки и приборы, а он, Эльдар, смотрел. Просто смотрел и не мог насмотреться на своих любимых девочек. Слушал их и не мог наслушаться. Дышал ими и не мог надышаться!
За этот год его жизнь полностью изменилась. Из раздражённого одиночки он превратился в счастливого семьянина. Из постоянного обитателя мотелей — во владельца собственного дома.  Из потерянного и не верящего в чудо циника — во влюблённого по уши мечтателя. Чудеса случаются. Теперь он это точно знал.

1. Балам — моя малышка (азербайджанский).

2. Аллаха щукур — слава Богу (азербайджанский).

3. Гёзель перим — красивая фея (азербайджанский).

4. Джаным — душа моя

---

Простудное

Муж приболел и спать лег пораньше, я сижу на кухне, читаю. Тут является муж, с несчастным видом садится напротив и говорит: - Бумагу куснуть! Я удивилась, мол, что? он повторят: - Бумагу куснуть... - Зачем кусать бумагу? - совсем растерялась я. Он смотрит открыв рот и потом начинает ржать: - Я говорил, что не могу уснуть. О насморк, ты так жесток

@темы: семья

---

Наблюдение

Стиральную машинку мы купили очень давно. Сразу после свадьбы. Те - уже почти 19 лет назад. Рекламировать не буду - но работает старушка еще как. К чему это я? Да просто дети почему-то до сих пор не могут ее открыть. Пацанам 12 с половиной и почти 17. Но как младший, так и старший, после того, как машинка отстирает регулярно приходят и говорят одно и тоже: - Маааам, стиралка не открывается, сломалась наверное. Я уже даже ничего не говорю. Просто иду и открываю. Нет, там не надо никаких усилий прилагать, просто тянешь на себя ручку и открываешь. Вчера с мужем вечерком чаевничали и был очередной этот "мааам". Ну я так полушутя пожалилась, мол, что за дети у нас странные получились, стиралку открыть не могут. На что муж очень спокойно ответил: - Ну так в том и дело, что дети. Поэтому и не могут? - Ты о чем? - уточняю я. - Наверняка на ней стоит какая-то защита от детей. Ну чтобы они не могли открыть. Раз не могут - значит они еще дети, - говорит Дима. Неожиданно, но вполне логично

@темы: я, сыновья, семья, Вадим, Даниил

---

Этож мальчишка наш, Макарка!

---

Старший болеет.

 -- Мам, можно ко мне девушка придет? 

 -- Слушай, ты опять натрахаешься и тебе плохо будет, ты же  болеешь. ( приходила в пнд, как ушла у него температура 39 взлетела и прада было оч плохо)

 -- Нет, не будет плохо, я уже почти здоров.

-- Хм, а почему ты не сказал, что не будешь трахаться?

Ржет....

@темы: сыновья, Даниил

---

Редьярд Киплинг "Заповедь"

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
He забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать c основ.

Умей поставить в радостной надежде,
Ha карту все, что накопил c трудом,
Bce проиграть и нищим стать как прежде
И никогда не пожалеть o том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: «Иди!»

Останься прост, беседуя c царями,
Будь честен, говоря c толпой;
Будь прям и тверд c врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются c тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье
Часов и дней неуловимый бег, —
Тогда весь мир ты примешь как владенье
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

@темы: тишина в библиотеке!©

---

© Редьярд Киплинг

-- Послушай, человеческий детёныш, — сказал медведь Балу, — я учил тебя Закону Джунглей, но у бандерлогов нет Закона. Бандерлоги — отверженные. У них нет собственного наречия, они пользуются украденными словами. У них не наши обычаи. У них нет памяти. Они уверяют, что они великий народ, но падает орех, и они всё забывают об этом. Бандерлогов много, они злы, грязны, не имеют стыда, и если у них есть какое-либо желание, то именно стремление, чтобы в джунглях их заметили. Они всё собираются избрать себе вожака, составить собственные законы, придумать обычаи, но никогда не выполняют задуманного. Мы не пьём там, где пьют бандерлоги, не двигаемся по их дорогам, не охотимся там, где они, не умираем там, где умирают бандерлоги.
Правда все то, что Балу говорил о Бандерлогах, — подумал Маугли про себя. -- У них нет ни Закона, ни Охотничьего Клича, ни вожаков -- ничего, кроме глупых слов и цепких воровских лап. Так что если меня тут убьют или я умру голодной смертью, то буду сам виноват. Однако надо что-нибудь придумать и вернуться в мои родные джунгли. Балу, конечно, побьёт меня, но это лучше, чем ловить дурацкие розовые лепестки вместе с Бандерлогами».Обезьяны в двадцать голосов твердили ему, как они мудры, сильны и добры и как он неразумен, что хочет с ними расстаться.
— Мы велики! Мы свободны! Мы достойны восхищения! Достойны восхищения, как ни один народ в джунглях! Мы все так говорим -- значит, это правда! -- кричали они.

@темы: тишина в библиотеке!©

---

... мстя моя страшна!

Когда мой младший был совсем малышом, он уже был оч самостоятельным. И ходил гулять во двор сам с трех лет. Я только в окошко за ним смотрела. Он еще и на русском не сказать, чтобы хорошо говорил, но уже умел говорить на литовском. Было ему наверное года 4, когда мы шли из магазина. И соседские девицы, на год старше - орут что-то. Я тогда литовский не оч хорошо знала, вижу сын смутился. Спросила - ты чего? Он ответил - они кричат, что у меня мама уродина страшная. Я удивилась, посмотрела на этих девиц - стоят такие лыбятся. Причем - родителей их я знала. Даже как-то что-то вместе отмечали. Ок... прошло время. Лет 8. Сегодня 21 марта 2022 идем мы с Вадимом из магаза. И на встречу эти две девицы. Они со мной поравнялись и я обращаюсь к сыну - ты глянь какие страшные девки выросли, жуть просто. Вадим - добрый мальчик, мол, мам, ты зачем так? А я ответила - месть холодное блюдо.

@темы: я

---

Ну, смысл объявлять? Вы всё знаете.